Рассказал один мой соотечественник.
Свидетелем событий, ниже описанных, я стал десятого июня 2001 года, участвую в одной из «больших» игр сезона. Подразделению, которым я командовал, была поставлена задача – скрытно занять крышу здания, находящегося на вероятном пути подхода неприятеля, и по возможности, помешать ему атаковать здание штаба, находившегося по соседству. Разместившись на заданной крыше, и ведя наблюдение, мы также были обнаружены передовыми разведывательными патрулями противника. Получив информацию о расположении штаба, противник отошел, не вступая в огневой контакт. Вскоре, покинув подготовленные позиции, основные его силы были скрытно сосредоточены в лесу, находившемся прямо напротив занятого моим подразделением здания. К тому времени горячее июньское солнце, немилосердно жарившее нас, одетых во всё черное и лежавших на не менее чёрной крыше , постепенно скрылось за облаками, и небо медленно становилось тревожно-тёмным. Все вокруг обещало близкую грозу. Но были вещи и пострашнее... В лесу напротив раздались призывные звуки кавалерийского горна, и…
На разделявшую нас поляну, рассредеточившись, двигаясь короткими перебежками высыпало подразделение Первой Кавалерийской дивизии – бойцов, одетых на эпоху войны во Вьетнаме. Вполне естественно, что они направились прямиком к нам. Зрелище это было поистине ужасающим, именно таким, когда тебя и твоих бойцов атакуют восемнадцать вооруженных до зубов бойцов-ветеранов. Как раз в этот момент, грянул гром, и хлынул настоящий ливень. Все происходившее в те двадцать минут я не смогу забыть уже никогда. Прямо на нашем правом фланге была огромная лужа, которую просто невозможно было обойти, она простиралась от края до края крыши. Во время интенсивной перестрелки с атакующими, под проливным дождём, когда над нашей головой пролетали тучи шариков, необходимо было удерживать правый фланг, что вынуждало несколько раз пересекать лужу эту бегом, да ещё под интенсивным огнем противника, и проверять, не лезет ли он к нам наверх, брызги при этом взлетали выше головы. Так что мы быстро позабыли, что значит «остаться сухим». Один раз, услышав сквозь шум боя, что похоже, кто-то всё-таки добрался до лестицы, и начал по ней подниматься, мне удалось расстрелять двоих атакующих почти в упор. Но и мои секунды были сочтены. Свою «пулю» в каску я получил как раз во время одной из таких пробежек, пригнувшись недостаточно низко. Теперь, повесив на каску красную полоску(Убит!) я мог лишь наблюдать за стремительным развитием событий. Враг стал забрасывать двух моих оставшихся в живых друзей гранатами, и вести огонь наугад, поверх лестницы. Первый попытавшийся высунуться был застрелен в шею из дробовика, но вскоре гранаты и неприцельная стрельба довершили свое дело. Дым еще не рассеялся, как нашу крышу заняли несколько человек, и тут же принялись поливать очередями штаб, что мы защищали. Стоя под всё усиливающимся дождем, я наблюдал, как прямо подо мной, внизу, металась, тщетно ища спасения ещё одна наша дозорная группа. Зажатые со всех сторон, эти четверо также продержались недолго. Пришло время посетить «лагерь мёртвых» на свои положенные шестьдесят минут, чтобы потом вновь вернуться в бой. Спустившись с крыши, по пути к «мертвятнику» я наблюдал, как ещё одно подразделение Кавалерии готовится к атаке штаба всеми силами. У одного из бойцов на спине, приклеплённый к стандартной армейской экипировке, висел средних размеров кассетный магнитофон (похожий на тот, что был в «Апокалипсисе» Фрэнсиса Форда Копполы) в который другой вставлял кассету. Закончив, он нажал на воспроизведение, добавил громкости… Под грозовым небом, над «зоной ведения боевых действий» грянули звуки Вагнеровского «Полёта Валькирий». Вновь прозвучал горн, и Кавалерия ринулась в атаку…